Бегство

Я валяюсь на черно-белом кожаном диване и меланхолично плюю в натяжной потолок. Нахожусь я в своей квартире, когда-то мною же любовно оформленной, а теперь раздражающей меня просто до неприличия. Ну что красивого в этой черно-белой обстановке? Единственное, что меня радует – байк, которому я выделил аж целую комнату. Вернее, байки, их у меня четыре, на все случаи жизни. Есть повседневный, есть выходной, есть праздничный и – особо любимый – для боя.
Я обожаю гонки и мотоциклы. Мне просто нечего было делать, и тут обнаружил это замечательное чудо техники. А бездельничаю я потому, что из-за моих особенностей мне никогда не поручают ничего важнее, чем просто довезти определенные документы определенному лицу, несмотря на то, что я крайне талантлив. Это не похвальба и не завышенное самомнение, это факт, так же являющийся причиной того, что ко мне относятся настороженно и недоверчиво. И это испортило мне всю жизнь, карьеру, заперев в этой чертовой квартире. Я ненавижу этих дряхлых даже по меркам вампиров параноиков, что входят в Совет.
Так уж получилось, что я родился от политического брака одной из клана Долор и главы клана Фэрра. Такое считалось невозможным до появления меня, и обследования подтвердили, что я унаследовал все характерные особенности и матери, и отца. Совет Старейшин, слет старых пердунов, порешил, что я опасен для их статуса и общей стабильности нашего общества, вот меня и изолировали, невзирая на громкие протесты моей семьи, весьма высоко стоящей в правящих кругах.
Отец мой вампир хороший, понимающий. Даже тот факт, что он глава клана в пределах одного штата, не делает из него совсем уж прожженного бесчувственного интригана, как это часто бывает.
Из-за того, что немилосердно затекла спина, мне приходится перевернуться на живот, и теперь я изучаю швы на своем диване. Заодно, решив совместить неприятное с крайне неприятным, я начинаю размышлять. За окном тяжелые тучи, уже какой день не проливающие дождь, и это радости мне не прибавляет. Тоска, боль и обида за триста лет моего существования очень крепко въелись в мою душу, что меня ослабляет и потому злит.
Скоро все закончится, я умру. Да, вот так все печально. Недавно спешно собрали весь Совет, после того, как я глупо раскрыл свои тренировки. Конечно же, я всю свою жизнь усердно развивал свои способности, надеясь на то, что когда-нибудь меня реабилитируют, и я смогу взять реванш за все годы вынужденного безделья. Надо же мне было хоть на что-то надеяться. При этом я открыл для себя, что мне доступны способности всех четырех кланов. Проблема в том, что сей поразительный факт я показал еще кое-кому.
Этот урод из клана Эффиджия донес на меня кому надо, и вот Старейшины обсуждают, за какие грехи меня приговорить. Фантазия у них богатая, и у меня остается всего навсего пара дней.
Меня считали опасным потому, что я в перспективе способен хорошенько пошатнуть положение самих достопочтенных вампиров, входящих в Совет. А теперь я сам дал им веское основание посчитать меня реальной угрозой.
Почему-то я не сомневаюсь в том, что меня приговорят к смерти. Если совсем не повезет, то к травле, венари. В таком случае любой из вампиров, увидевший меня, обязан попытаться меня умертвить. История знает случаи, когда членам семьи приговоренного приходилось осуществлять казнь. И до того паршиво становится, когда я представляю, что покину этот мир, ни разу не выйдя из поля зрения своей семьи.
От попыток догадаться насчет того, в чем именно я буду обвинен, меня отвлек требовательный стук в дверь. Я с негромким ругательством валюсь с дивана, подумав первым делом, что уже пришли по мою душу. А ведь вполне возможно, мои бессменные соглядатаи ушли еще пару дней назад, непонятно почему.
Но, подкравшись к входу в мою квартиру, в дверном глазке обнаруживаю Ника, своего брата. Совсем зеленый еще, а уже отправляют на весьма важные миссии. Только-только вернулся из очередной, насчет куе-джин информацию искал. Завидно, честно.
— Здорово, братец, — забавный он парнишка. Всегда ко мне заходит новостями поделиться, хотя вроде как запрещено.
— Привет, — я улыбаюсь и отодвигаюсь в сторону, пропуская Ника внутрь темной прихожей.
— Что в темноте сидишь? Решил поиграть в вампира из людских сказок? – наигранно весело спросил вампиреныш, натянуто улыбаясь. Уже в курсе происходящего, значит.
Я пытаюсь сообразить, по какой причине он пришел, в то время как Ник небрежно скидывает дорогие туфли и проходит в зал, по совместительству кухню. Какое-то время я задумчиво изучаю его худую спину, напряженно гадая, что же его привело сюда. Но через пару секунд резко встряхиваю головой и прохожу за ним.
— В общем, братец, слушай меня внимательно. Я прекрасно понимаю, что тебе скоро вынесут страшнейшие обвинения и тебе от них не откреститься, — в миг он стал невероятно серьезным, присев на высокий стул и глядя прямо мне в глаза. Вот ведь, такой сообразительный, а младше меня почти на век. Наверное, потому, что его допустили до миссий первой важности аж сто пятьдесят лет назад. Разведчик высокого класса. Обидно. Черт побери, как же обидно.
— Я сам это понимаю, — отрезаю я. Терпеть не могу, когда меня тыкают носом в мою беспомощность, при этом осознаю, что, кажется, у парня есть решение.
— На своей последней миссии я работал с Цепным Псом, — выдает Ник, и у меня медленно отваливается челюсть.
— Но он же миф! – не выдержав, вскрикиваю я, слегка подпрыгнув на табуретке и чуть с нее не сверзнувшись. Я не верил в эти глупые слухи, что оборотни якобы нашли какую-то зверушку, да еще и приютили. И теперь мне напрямую утверждают, что этот мутант существует.
— Она, — мягко поправляет меня брат, довольно улыбаясь. – Слушай, я никому об этом не говорил, и говорить не собираюсь. Ни о том, что был в паре с внезапно ожившим слухом, ни о том, что она спасла мне жизнь.
— Она? Тебе? Она?! – мое изумление не поддается измерению. Мало того, что Цепной Пес существует и спас жизнь Нику, так он еще и она. Куда катится мир?
— Да. Именно так. Ты дослушай, — досадливо морща низкий лоб, просит братец, нервно скрещивая тонкие руки на груди. – Она вполне нормальна и адекватна. Здесь, в Америке, тебе не выжить. Ты понимаешь это?
— На что ты намекаешь? – я уже все понимаю, не дурак, но как-то крайне неправдоподобно выглядят мои догадки. Совсем не верится, что благоразумный вампир из именитой семьи способен предложить подобное. Что же, черт побери, произошло у него с этим Псом… этой?
— Я напишу письмо Псу, в котором подробно все объясню, и ты вместе с этой запиской летишь в Россию, пока не поздно, — грозно сверкая темно-синими глазами, твердо проговаривает Ник.
Я не знаю, плакать мне или смеяться. У меня всего две перспективы – либо сидеть и ждать казни, либо бросать все и лететь на поклон оборотням в заснеженную Россию, в их чертову тайгу.
— Ян! – холодно одергивает меня брат, в то время как я начинаю прочерчивать широкими когтями борозды в покрытии черно-белого стола, похожего на шахматную доску. – Послушай! У тебя нет выбора, – последние слова он отчеканивает как можно более резко, стараясь донести до меня всю ситуацию. Он меня серьезно недооценивает, может, я и притворяюсь недоумком, но не являюсь им.
Я резко вскакиваю с места, приняв твердое решение. Творческий хаос в моей квартире не мешает мне быстро и хладнокровно собираться.

До аэропорта я доехал без приключений, и слава Богу. Нет, вампиров не корежит от одного упоминания Единого, мифы и предрассудки, порожденные во времена Средневековья, въелись в сознания людей так сильно, что даже сейчас бытуют.
Но! Я оставил байки дома! Как я мог, как я мог бросить их на произвол судьбы?! Их же, кроме меня, никто не оценит по достоинству!
От распирающих меня эмоций я почти теряю над собой контроль и едва не выламываю дверь в машине. Ненавижу автомобили, громоздкие, уродливые, созданные специально для мерзких слабых тварей, желающих укрыться за тонированными стеклами.
То ли дело ба~айк….
Я чуть не плачу. Я знаю в своих любимцах каждую детальку, я сам их чинил, добавлял новые функции и создавал интересные модели. Кто знает, смогу ли я еще когда-нибудь прокатиться с ветерком по крышам ночного города?
Стеклянные двери аэропота распахиваются передо мной, словно отворенные услужливым швейцаром, и мне становится тошно. Люди уже даже двери сами не открывают, все за них делает техника.
Кое-как сориентировавшись по глупым указателям, я нахожу кассу и приобретаю билет на ближайший рейс до Москвы. Мне пришлось взять с собой всю самую теплую одежду, так как я вовремя вспомнил их, русский, климат.
Родом я из нынешней Финляндии, как и вся моя семья. Раньше, до того, как вампиры прочно обосновались в Америке ввиду ее крайне выгодного географического положения, все три расы – оборотни, мы и куе-джин ютились в Евразии. Куе-джин жили в Азии, волчары в славянских странах, мы в Европе.
Нам надоело грызть друг другу глотки. Всем трем расам, и после нашего отъезда все, включая людей, более не страдавших от постоянных распрей за кулисами истории, вздохнули свободнее.
Я почуял глирис еще на подъезде в порт. Естественно, их тут тьма, ведь они специализируются на сборе информации, которую впоследствии продают. Я уверен, что на данный момент кто-то из них просачивается сквозь стены, спеша донести на меня Старейшинам. Если мой самолет задержат, мне не жить. Клан Эффиджия. Такое красивое название, но их все поголовно зовут глирис. Крысы.
Меня так и не отнесли к какому-то клану. Я мог быть и Фэрра, Зверем, и Долор, Болезнетворцем. Да я даже без роду без племени, к черту все! Я нервно вздрагиваю, почуяв осведомителей Совета. Слишком близко. Проверяют меня, провоцируют. Недаром я упорно создавал себе репутацию дегенерата на протяжении всей жизни, теперь ждут от меня глупых и отчаянных поступков. Черт побери, у меня ведь есть шанс смыться! Хотя такого мнение обо мне я не хотел. Просто мне не надо было вести себя подобающе статусу, ибо таковой отсутствовал, я не участвовал в политических играх и интригах, где надо во чтобы то ни стало «держать лицо». Я просто вел себя так, как мне хотелось, наблюдая за тем, как меняют маски остальные. Это затягивает, я знаю, и спустя буквально полвека ты уже не способен побыть самим собой, не способен покинуть этот бал.
Я подпрыгиваю, увидев, как напротив номера моего рейса возникла надпись «идет посадка», и мчусь туда, в самолет.
Почему-то забыв о своей фобии.
Боязнь полета я обнаружил в свой первый и на данный момент последний полет, отправившись с отцом по делам. Тот кошмар, что я пережил, навсегда останется в моей памяти, и сейчас мне, пожалуй, страшнее, чем просто ждать своей смерти.
Нервно заерзав в кресле, я кидаю взгляд на детей, сидевших в ряду слева от меня. Человеческие дети, им лет по пятнадцать, сидят и смотрят на DVD-плеере фильм. Про вампиров.
Кадры, когда жестокий клыкастый убийца раздирает на части пышногрудую блондинку, заставляют меня неудержимо хихикать. Это ж надо! Нам почти не нужна кровь, мы не боимся солнца, чеснока и подобной чуши. Более того, сила вампира измеряется тем, сколько крови ему необходимо. Говорят, Старейшинам надо всего по глотку в пятидесятилетие, и при такой, казалось бы, диете, они совершенно не слабеют. Я завистливо вздыхаю, стараясь поудобнее устроится в чертовом кресле. Но идиотская «подушка» в виде своеобразного нароста на верхней части сиденья, непонятно зачем сделанная, упирается мне в затылок, и я, черт побери, в крайне некомфортном положении!
Я примерно такого же роста, что и Ник, метр семьдесят, и такого же худосочного сложения, поэтому и не могу устроиться нормально.
Все человеческие девушки, желающие со мной познакомится, принимали меня за семнадцатилетнего подростка. Я даже выгляжу как ни на что не способный дегенерат!
Раздраженно клацнув резко преобразовавшейся челюстью, я принимаюсь вновь осматривать салон. Глирис я не чую, но… какое но? Они не полетят в Россию к оборотням, о чем это я.
Стоп. Туда лечу я. Значит, я все-таки вырвался из цепких лап Совета?! Бурная радость в моей душе резко закипела и также резко погасла, стушевываясь и отдавая место страху. Во-первых, мы скоро взлетим, а во-вторых, Я лечу к Оборотням!
Черт побери. Я дегенерат.
Надо отвлечься. Найдя взглядом стюардессу и сделав ей знак подойти, я шепотом спрашиваю:
— У вас нет чего-нибудь алкогольного и очень крепкого?
— Есть, что желаете?
— Самое крепкое что есть, и чем больше, тем лучше, — наверное, по мне видно, что я боюсь до одури, и стюардесса, понятливо кивнув белобрысой головой, быстро удаляется.
Я не смог купить VIP, все уже было забронировано, и теперь жалею. Кучка потных людей, чей запах меня ужасно раздражает, скупая, бесцветная обстановка и мигающие лампочки «пристегнуть ремни». Все так блекло, невыразительно и тоскливо, что выть хочется.
Повою еще, успеется. В тайге, по уши в сугробе и на луну, все как положено. Единственное, что меня радует, так это знание русского. Я ведь финн, а Финляндия какое-то время входила в состав Российской империи. Так как моя семья — аристократы, мне тоже пришлось выучить чужой язык. Более того, я прочел очень много русской литературы, как классики, так и современной. А что вы хотели, надо же хоть как-то разнообразить досуг?
Черт побери, байкер, зачитывающийся Чеховым на русском. Забавное, наверно, зрелище.
Мне наконец-то принесли несколько бутылок. Я, не дожидаясь взлета, открываю спиртное и начинаю пить залпом из горла под изумленным взглядом слегка полной стюардессы в синей униформе. Самолет идет на взлетную полосу и меня сжимает страх, пробираясь так глубоко под кожу, что я покрываюсь омерзительными мурашками.
Алкоголь почти не действует на таких, как я. Легче мне не стало.
Оста~ановите самоле~ет, я сле~езу!
Теплый прием
За все время полета я выхлебал все запасы спиртных напитков, что были на борту, став чуть ли не знаменитостью, так как ничуть не опьянел. Зато бегал в туалет каждые двадцать минут, с подгибающимися коленями и выпученными глазами на зеленоватом лице.
Почувствовав удар об землю, я начинаю громко аплодировать и чуть ли не пищать от восторга. Наконец-то этот кошмар остался позади, и подо мной твердая земля!
Перед самым приземлением нам объявили температуру в аэропорте, и я взвыл. Зачем я взял с собой столько теплых вещей? Лето же, черт. Ладно, хоть шапку-ушанку не напялил.
Вежливые стюардессы, вежливо прощающиеся с такими же вежливыми пассажирами, вызывают у меня нездоровые смешки. Вряд ли у меня все пройдет так благополучно, как мне пожелали.
На трапе я едва не падаю, все так же потому, что страшно и ноги совершенно не слушаются. Да что там ноги, мне мозги отказали в праве их эксплуатации, и очень давно.
На всей невероятно обширной территории Домодедово присутствуют всего два оборотня, которые находят меня за рекордные две минуты. Выйдя из автобуса, я попадаю прямо к ним в дружелюбные лапы, и меня под ручки куда-то ведут. Остается лишь надеяться, что не на расстрел.
Меня мягко проталкивают в комнату в приятных бежевых тонах, с кожаным двухместным диваном и журнальным столиком, после чего оставляют наедине с кипой всяких газетенок. Они совершенно не боятся, что я могу попытаться убежать, и правильно делают. Оборотни – самая малочисленная раса из всех.
И самая сильная. Один оборотень способен играючи убить нескольких средних вампиров, да еще и их непонятная способность объединяться с природой и получать у нее силы. Самое странное, у каждого оборотня характер связи с землей-матушкой свой, неповторимый, и их способности просчитать невозможно. Пусть я к «средним» не отношусь, но к недоумкам тоже, посему брыкаться не собираюсь. Кстати, на международной арене экономических интересов, возникшей в Европе, почему-то не участвуют. Именно поэтому всем, как и мне, так мало о них известно.
— Зачем приехал? Нас о тебе не предупреждали, – услышав реплику на довольно чистом английском, я вздрагиваю всем телом. Оперативно они действуют, я чувствую уже как минимум десяток волков.
— Мне надо переговорить с Псом, — вбирая в себя как можно больше кислорода и собирая все имеющиеся мужество и наглость, на русском заявляю я.
— По поводу?
— Это личное, — как же глупо это звучит! Черт побери, где ты, разум, когда ты так нужен?! Я как прыщавый подросток, идущий на свидание и пытающийся отклонить расспросы родителей.
Внимательный взгляд желтых глаз буквально вбивает меня в диван, заставляя делать бесплодные попытки с ним слиться. Темные волосы, среднее телосложение, ничего примечательного. Но в нашем мире по внешности никого не судят. Себе дороже. Чего стоит один Пес, который, по слухам, не выше метра шестидесяти и очень щуплый. Черт, он же девушка. Как я мог забыть.
— Тебе повезло. Пес в городе. Жди, пока приедет, — оборотень быстро связался с кем-то по телефону и лаконично бросает мне ответ на просьбу. За все время их разговора я взмок ужасно, меня колотит мелкой дрожью и мне неожиданно стало невыносимо жарко и душно.
— Ты не напрягайся так, парень, — от дружелюбного тона оборотня, стоящего у самого выходя и смотрящего на меня, который раз за день падает многострадальная челюсть. – Пес тебя не съест, она только по слухам такая страшная и кровожадная. А о тебе мы уже слышали.
— Откуда? – моему изумлению нет предела. Такая великолепная осведомленность, при том, что о сборе Совета и его истинных целях знают очень немногие.
— Птичка на крылышках принесла, — оборотень, улыбнувшись, неспешно покидает комнату.
Хорошие у них птички, черт.
Мне пришлось ждать несколько часов. За это время я успел поболтать со всеми своими охранниками, которые оказались вовсе не охранниками, а любопытствующими.
Мое ожидание прерывается негромким стуком в дверь, и на пороге возникает существо. По-другому не скажешь.
Пес одета в безразмерную кофту и такие же джинсы, лицо скрывает кепка. Кто там говорил, что она щуплая? Ложь. Непонятно, что у этой девушки за сложение, или же этот сплетник обладает рентгеновским зрением.
— Зачем я тебе? – спокойно вопрошает Пес, скрестив руки на груди. У нее грудь-то есть? Я не вижу. И вообще, неудивительно, что о ней говорили, как о парне. Если капюшон наденет, скрывая волосы, то отнести ее к прекрасному полу будет невозможно в принципе.
В ответ я молча протягиваю ей письмо от Ника. Выразительно яркие зеленые глаза быстро пробегаются по строчкам, и брови девушки, очень аккуратные, удивленно ползут вверх.
— Пойдем, — бросает мне это неприветливое создание, резко разворачиваясь и направляясь к выходу.
— Куда? – я едва успеваю подхватить свою ручную кладь и выбегаю за ней.
— К Дэну, — спокойно ответствует та, размеренно шагая.
— К кому? К сильнейшему оборотню современности? – ахаю я, ощущая предательскую дрожь. Опять.
— Что? Как ты его назвал? – не к месту, по моему мнению, хихикнув, интересуется Пес. А в глазах дико пляшут смешинки.
— Ну, его все так называют, — осторожно говорю я, понимая, что ничего не понимаю. Что, черт побери, творится?!
— Вот оно что, — вновь хихикнув, девушка как-то нехорошо прищуривается.
Опять такси. Как же надоело, хочу на байк. На любой, лишь бы не дышать этим пропитанным затхлостью воздухом. Салон автомобиля мерзок, просто отвратителен, выглядит еще хуже, чем пахнет. А человек за рулем и вовсе вызывает дикое желание размазать чье-нибудь лицо об асфальт. Но я, сжав зубы до неприятного треска, стоически терплю.
Терплю пробку, затянувшуюся на несколько часов, проведенных в полном молчании. Терплю чудовищный запах гари и жару, ведь кондиционера в этой развалюхе нет. Но в конце…
— Давай хоть поговорим, — у меня просто сил уже нет на страх и церемонии. Мне необходимо отвлечься.
— О чем?
— Ну, как ты с Ником познакомилась?
— Подошла, спросила, не хочет ли работать вместе, вот и все, собственно, — она псих. Это точно. Предлагать работать вместе незнакомому агенту чужой расы на сверхважной миссии. Где логика?!
А она выговаривает эту ересь абсолютно спокойно, дескать, так все и должно быть. Я отказываюсь думать. С этого момента и навсегда.

Меня, заспанного, расталкивают уже под вечер. Видимо, приехали. Передо мной огромный жилой комплекс с несколькими многоэтажками и огороженной территорией. Клумбы такие ухоженные, цветочки, приторно-услужливые охранники, огромный лифт, весь в зеркалах. В общем, атмосфера самого места доносит до меня всю важность персоны, с которой я иду говорить, и меня опять начинает трясти. Как же надоело бояться. Может, лучше было умереть?
Железная и громоздкая дверь, звук ключей. Что? У девчонки есть ключи от квартиры Дэна? Логика~а, отзовись…
Меня вежливо, как будто даму, пропускают вперед и жестом указывают, где разуваться. Я, чувствуя липкий ужас, забирающийся мне в костный мозг, нервно дергаюсь, но все-таки снимаю обувь.
Теплое прикосновение крохотной ладони с длинными пальцами окончательно выбивает почву из-под моих ног. Я, громко матерясь про себя и взывая к здравому смыслу, в существовании которого уже начинаю сильно сомневаться, покорно плетусь следом за Псом.
Кухня, похожая на мою: почти такой же стол на одной ножке, цепляющийся за кухонную гарнитуру и высокие табуреты. Девушка меня усаживает, наливает полную кружку ароматного чая и просит подождать некоторое время.
Как же я устал ждать. Черт побери, за сегодня я нервничал больше, чем за всю свою жизнь!

Цепной Пес.

Паренек такой забавный, похож на взъерошенного воробья, со вздернутым носом и поджатыми губами. Худенький, с фигурой танцора, темными волосами и немного затравленным взглядом темно-синих глаз он напоминает мне Ника. Так сильно, что, как только я его увидела, поняла – близкие родственники. Прочитав же письмо с просьбой помочь и объяснением ситуации, я решила наплевать на данное мне срочное поручение и отвезти упыря к Дэну.
А «сильнейший оборотень современности» нагло дрых, свалив на меня свое «неотложное» дело. Утром звонил, ссылался на какую-то встречу и просил куда-то заехать. Врун несчастный.
В квартире жуткий кавардак, потому что я не появлялась здесь на протяжении нескольких дней. Хорошо, что Ян из-за чудовищного, угнетенного состояния ничего не заметил.
Я с трудом пробираюсь сквозь кошмарный завал, образованный вещами оборотня и встаю с края широкой кровати, поперек которой лежит мой горе-начальник в позе чуть ли не лотоса. Как можно спать в таком жутком положении? Глубоко вздохнув, я запрыгиваю на кровать и начинаю на ней скакать, как горный козел, подлетая под потолок и рискуя ударится об него темечком. Безрезультатно, Дэн лишь переворачивается на другой бок и, похрапывая, проговаривает что-то невразумительное сквозь сон. Мне ничего не остается, кроме как пойти и налить полный стакан ледяной воды, после обрушив на сладко жмурящегося волчару водопад. Парень подлетает, как ужаленный, встряхнув головой с дикими желтыми глазами и вороньим гнездом из русых волос, сонно озираясь и силясь осознать происходящее. Я не выдерживаю и весело ему заявляю, как в давно просмотренном видео «студенческие приколы»:
— Король Артур, на нас напали!
— Куда?
— На Камелот.
— А кроссовки-то тут причем? – я, пытаясь найти скрытый смысл, смотрю в стену отсутствующим взглядом десяток секунд, и только потом вспоминаю, что существует марка кроссовок «Камелот». Дурдом. Две с половиной тысячи лет, а ведет себя, как дите малое. И вместе легендарного замка спросонок вспоминает какую-то чушь.
— Вставай, врун несчастный, — ворчу я, присаживаясь на кровать рядом с Дэном и слыша истерическое хихиканье с кухни. Дожили. Над нами упырь ржет самым беспардонным образом.
— А почему… — оборотень не договаривает, я протягиваю ему письмо. Прочитав и весьма быстро проснувшись, не иначе, как от шока, он нахмурившись произносит:
— С тобой потом поговорим насчет работы в паре с вампирами. Вначале с этим разберемся.
Меня всегда удивляла его способность резко преображаться. Только что передо мной сидел ребенок, а сейчас вижу лидера всех оборотней.
Понурив голову, едва-едва плетусь за ним, предчувствуя сильнейший нагоняй за своевольные действия.
Дэн подробно расспрашивает бедолагу Яна о его злоключениях, после некоторое время молчит, пока я накрываю на стол, решив угостить их наспех приготовленным ужином. В холодильнике нашлось мясо, которое я быстро пожарила, и овощи в качестве гарнира. Кушаем мы в полном молчании. То есть не кушаем, а сметаем все приготовленное мной. То есть они сметают. Мало мне одного проглота было, что ли? Теперь их, с черными дырами вместо желудка, двое.
В тяжелом безмолвии, сопровождаемого урчанием в животах парней и почти слышимым скрипе шестеренок в голове у Дэна, я наливаю всем чай, нарочито громко хлопая дверцами шкафчиков.
Аккуратно присаживаюсь на место напротив Яна и притягиваю себе шоколадку. Хорошо, хоть сладкое они оба не любят. А то за шоколад кому угодно зубы выбью.
— Я решил, — твердо начинает лидер оборотней, и я жадно вслушиваюсь в его слова.
— Ян остается у нас в качестве боевой субъединицы, — упырь чуть чай на себя не опрокинул, вытаращив глаза уже какой раз за неполный день моего с ним знакомства. Слова волчары означают, что Ян будет под личным руководством моего начальника выполнять миссии. Я так и думала, самый логичный вариант.
Черный чай с кусочками цитрусовых возвращает миру краски, уж очень я люблю чаи всякие. А тут еще и шоколадка. День удался. Однозначно.
— Он будет твоим напарником, — неожиданно сообщает Дэн, с ехидцей глядя на меня. Мы с Яном синхронно выплевываем друг на друга чай, забрызгав белую поверхность стола.
— А что? – невинно интересуется оборотень. – Я полагаю, сработаетесь.
«Чует мое сердце, сработаемся» — думаю я, злобно сверля взглядом упыря, отвечающего мне тем же.
Кошмары
Цепной Пес.

— Скажи-скажи, а пойдешь со мной завтра байк выбирать? – Ян аккуратно складывает длинные руки на спинку дивана, оборачиваясь, чтобы посмотреть мне в глаза. При этом полностью игнорируя мое раздражение.
— Если ты сейчас же выключишь телевизор, то да, — устало соглашаюсь я, предпочитая не думать о последствиях своего обещания. Уж больно сильно действует мне на нервы этот упырь.
— Это хорошо! – совсем как ребенок расплываясь в улыбке, он произносит это так искренне радостно, что я невольно изображаю какое-то слабое подобие ответной улыбки.
— А почему в аэропорту было так мало оборотней? – он меняет тему разговора совершенно неожиданно.
— Потому что в городах их в принципе очень мало, — просто отвечу на пару вопросов и пойду спать… наконец-то.
— Это же нелогично! – подумав, уверенно заявляет Ян.
— Это как раз-таки очень даже логично. Оборотней недаром называют детьми природы, по большей части они живут в деревнях, поскольку шум и запахи большого города способны свести особо нервных и чувствительных с ума. Да и те, кто здесь находятся, рады были бы бросить все и уехать к своей стае.
— А почему не могут? – вот пристал же.
— Потому что работа. Кому-то же надо контролировать аэропорты и все такое.
— Понятно. А у нас все наоборот. Скажем, представителей клана Эффиджия в глубинке и не увидишь, наверное.
— Какой-какой клан? – я с интересом присаживаюсь на диван рядом с вампиром, прижимая к груди подушку.
— Ну, Эффиджия. Специализируются на сборе информации, их Круор также направлена на незаметность и вездесущность.
— Что направлено?
— Круор. Кровавая магия вампиров, у каждого клана она своя и ее особенности предпочитают хранить в секрете.
— А ты из какого клана? – мне все-таки надо знать хоть что-то про своего нового напарника.
— Я? Да у меня нет его. Меня ни к одному так и не причислили, — досадливо морщится парень, прикрывая узкими пальцами глаза, обрамленные пушистыми ресницами.
— А Кр..Круор у тебя какой? – ну и слово. Я никогда не общалась с вампирами, кроме памятного случая с Ником, да и не работала у них. Потому и не знаю столь многого.
— Чей, — поправляет меня Ян, откидываясь на спинку дивана и задумчиво потирая острый подбородок. – Да мне все, в общем-то, доступны. Если бы глирис мне рассказали об их секретах, я бы смог научиться их магии.
— Кто? – так и сыплет непонятными мне терминами.
— Так называют Эффиджия на жаргоне. Означает «крысы». Вообще, я полностью только магией Фэрра владею. В основном там стимуляторы, позволяющие на короткий срок обострить свои навыки и чувства. Ну, также боевые заклинания, вроде «лепки».
— Как интересно, впервые слышу о таком, — мне и вправду крайне любопытно, даже сонливость ушла, не прощаясь. – А что такое «лепка»?
— Создание из своей крови существ-марионеток. В совершенстве этим владеют Венефикус. Загвоздка в том, что ты должен точно представлять строение этого создания, забудешь хоть один нерв – и оно не функционально. А что у тебя за способности?
— Ну, у меня три ипостаси – человеческая, что-то наподобие демона, когда я покрываюсь чешуей и шипами, и зверь. Самое странное, что между ними очень четкая грань, и когда я начинаю использовать что-то, не присущее моему человеческому телу, у меня глаза меняются. Ладно, я спать. Не мешай.
— Хорошо-хорошо, — Ян, задумчиво посмотрев на меня, согласно кивает.
Я потягиваюсь и лениво поднимаюсь с зеленого бархатистого дивана, хрустя всеми костями своего тела. Прикрыв за собой дверь из темного дерева, бросаю подушку на небольшую кровать, стоящую у стены моей комнаты. Белая прохладная простыня, легкое одеяло, темнота, изредка освещаемая вспышками фар машин на улице, и долгожданная тишина. Как же я устала за этот день. А еще и упыря ко мне в квартиру на первое время поселили.

Ян.

Пес, теперь действительно похожая на девушку, уходит спать, позевывая и раскачиваясь из стороны в сторону, все также нежно обнимая подушку. Она, оказывается, фигуриста, у нее довольно широкие бедра и грудь, а также у нее очень красивые и женственные ключицы. Правда, в остальном она вполне обычна.
Я сижу на приятно мягком диване и размышляю над произошедшим, задумчиво разглядывая стену, выкрашенную в бирюзовый. А именно, я тщетно пытаюсь найти логику или хотя бы намек на нее в действиях Дэна. Почему он приблизил меня к себе, дал мне возможность выполнять миссии? Не понимаю, в упор.
Я и сам не заметил, как задремал, сжимая в руке пульт от телевизора и склонив голову на подлокотник. Просыпаюсь посреди ночи от странного звука в соседней комнате и, не сдержав любопытства, иду посмотреть, в чем дело.
Пес лежит на узкой кровати, разметавшись и рыча сквозь зубы. Она странно подергивается во сне, словно сражаясь или убегая от кого-то, рот искривлен в жутковатом оскале.
Я вовремя вспоминаю, что Дэн предупреждал об этом. Девушке постоянно снятся кошмары, и частенько из-за них она приходила ночевать к оборотню, который для нее, как старший брат.
Тем временем я подкрадываюсь к ее кровати, изучая спящую. Выражение лица, словно у жертвы маньяка, пухлые губы прокушены до крови, дышит неровно, часто и поверхностно. Кажется, во сне ей страшно.
Решившись, наконец, на непозволительную наглость, я, стараясь не разбудить вспыльчивое создание, пристраиваюсь рядом с ней и осторожно приобнимаю. Если Пес проснется, об меня шкаф свой разнесет, не пожалеет же ни меня, ни мебель. И только теперь в полной мере осознаю, какая же она маленькая, начинаю невольно ощущать к ней какие-то братские чувства.
Девушка постепенно успокаивается, морщинки на низком лбу разглаживаются, и теперь она безмятежна. Я прислушиваюсь к ее дыханию, с удовлетворением замечая, что оно полностью выровнялось. Ее мышцы, раньше сведенные судорогой, расслаблены. Кажется, все в порядке, так как Пес вроде спит спокойно. Окончательно уверившись в том, что пока я еще поживу, прикрываю глаза, и под боком раздается сонное:
— Упырь, ты мне кислород перекрываешь, подвинься немного, — я, чуть вздрогнув, поспешно выполняю просьбу.
Пес же, немного поворочавшись, устраиваясь на узкой постели и пробурчав «костлявый, как рыба», удобно расположилась на моем плече и засопела мне в шею.
Я жив. Внезапно, однако.

Цепной Пес.

Едва-едва открыв слипшиеся веки, взглядом утыкаюсь в ключицу какого-то парня. Что он тут делает?! У меня уже возникает мысль о том, чтобы сделать ему что-то нехорошее.
Но парень, как я вовремя вспоминаю, является Яном. Сонно чертыхнувшись, я по стеночке прохожу в ванную, надеясь вписаться-таки в этот ужасный изогнутый коридор нормально, не сосчитав острые углы. Прямо перед ванной коридор резко заворачивает и разветвляется на две комнаты – собственно ванную и кухню. И угол, здесь находящийся, каждое утро меня приветствует. Добро так, по-соседски.
Вода из-под крана пахнет ржавыми трубами и канализацией. К сему благоуханию я уже давным-давно привыкла. Умывшись и вытеревшись мягким махровым полотенцем, чувствую присутствие упыря и уступаю ему место. Ян, хмурый и не выспавшийся, ведь лег он вчера очень поздно. Парень еще попросту не успел перестроиться на наш часовой пояс.
— А что тебе снится? – я вздрагиваю всем телом, идиллия ленивого утра съеживается и сгорает в ужасных воспоминаниях.
— Я не помню, — как можно ровнее отвечаю я, стараясь не выдать своих чувств. Узнает, еще жалеть меня, не дай Бог, начнет.
— Понятно, — голос Яна на удивление без эмоционален, словно вместо отдыха упырь где-то носился всю ночь.
Завтракаем мы в полном молчании, потому что я в плохом настроении, а вампиру ни до чего, кроме еды на тарелке, дела нет.
— Помнишь, ты обещала мне съездить со мной и выбрать байк?
— Помнишь, — эхом откликаюсь я, складывая грязную посуду в раковину и наливая чай.
— Когда поедем? – Ян с нетерпением ожидает ответа, пока я раздумываю и машинально размешиваю в стакане отсутствующий сахар.
— Сегодня, — наконец решаюсь я, понимая, что чем раньше отмучаюсь, тем лучше.
— Отлично! – довольный упырь с энтузиазмом начинает собираться, не дожидаясь окончания моего утреннего чаепития.

Так уж получилось, что я очень плохо переношу жару. Впрочем, и Яну несладко. Вернее, нам не то чтобы нехорошо от самой жары, просто, чем выше температура, тем хуже пахнет на улице. Выхлопные газы въедаются в нос, вызывая отвращение и тошноту.
А какой запах стоит в автомобильном салоне, вообще молчу.
— Я тебя на улице подожду, — резко кидаю упырю, и, не дожидаясь ответа, выхожу. Район тут неприветливый, все стены изрисованы какой-то невнятной абракадаброй, собирающиеся по толпам подростки явно замышляют что-то недоброе друг против друга. Красота и благодать, одним словом.
Я ожидаю Яна уже непозволительно долго, зарядка у плеера села, почитать с собой ничего не взяла, и мне становится крайне скучно. Но когда я решаю пойти и накостылять упырю за излишнюю неторопливость, счастливый вампирюга выходит из магазина, ведя рядом с собой новенький, блестящий на солнце байк с черными боками.
— Кстати, — интересуюсь я. – А деньги-то откуда?
— Как откуда? Я все-таки из семьи аристократов.
— Ну так ты же вроде был в опале?
— Я был в опале у Совета, но не у родни. Хочешь, прокачу? – Ян чуть наклоняется ко мне, как-то хитро прищуриваясь.
— Ты и так низкий, а еще и сутулишься, — замечаю я, затем, подумав, отвечаю. – Ладно. Заодно подкинешь меня до одного кафе, а то я и так все свои деньги на такси трачу.

Ян.

— Чтоб я еще раз с тобой за рулем на байк села! – яростно хрипит Пес, раздувая ноздри и приседая на корточки в попытке отдышаться.
— Да ладно, — на всякий случай я отхожу от нее подальше.
— Что, черт подери, значит «да ладно»?! Мало того, что ты вообще не соблюдаешь правила дорожного движения, несешься с огромной скоростью, так ты еще вдруг решил сделать какие-то трюки со мной в качестве пассажира! Я ведь совершенно не готова к подобному!
— Ну, не занудствуй. Разве не прекрасно, когда ничто не ограничивает?
— «Не занудствуй»?!
— Пойдем-пойдем, нас Дэн ждет, — я молниеносно оказываюсь рядом с входом в кафе, дергаю на себя темно-коричневую ручку и чувствую долгожданную прохладу.
Девушка заходит следом, не пытаясь покуситься на мое здоровье гордо проходит мимо вжавшегося в стенку меня и садится за столик. За те несчастные сутки, что я умудрился как-то прожить с ней в одной квартире, я понял, что Пса не зря также окрестили «Бешеной». Правда, так ее никто не называет, под таким именем она значится только в документах. Хотя, по моему мнению, ей «Бешеная» подходит куда лучше, чем «Цепной Пес». Кстати, а кто и в честь чего ее так обозвал?
Большинство столиков в зале пустуют, мы располагаемся у окна на мягких креслах. Пока Пес заказывает себе кофе, я задумчиво изучаю незнакомое меню.
— Я хочу сообщить вам, что у куе-джин творится что-то подозрительно неладное, — голос Дэна спокоен и вкрадчив до мурашек на спине.
— Опять? – устало спрашивает Пес… стоп, а как ее зовут?
— Именно. Заставы на границах их земель усилены, при том что никаких провоцирующих действий с нашей стороны нет.
— Опять? – повторяет девушка, глубоко вздыхая и принимаясь вычерчивать пальцем какие-то фигуры на поверхности стола, сделанной под белый мрамор.
Я наслаждаюсь полумраком и прохладой, изучая картины на бежевых стенах и лениво продолжая листать меню, в то время как Дэн продолжает:
— Да, и меня все происходящее сильно напрягает. Более того, я решил отправить кого-нибудь на разведку, и сейчас Виталий определяет свои шансы на проникновение вглубь территории куе-джин.
— Ясно, — Пес издает очередной вздох и поднимается с места. – Я, пожалуй, в туалет схожу.
Проследив взглядом фигуру удаляющейся девушки, на этот раз одетой в бриджи и футболку, я поворачиваюсь к Дэну.
— А кто такой Виталий?
— Наш лучший агент, знает культуру и языки кланов куе-джин лучше кого-либо.
— А почему, раз он такой весь из себя, на прошлой миссии там была Пес?
— Она находилась там в качестве приманки, отвлекающей на себя все силы, в то время как несколько оборотней собирали сведения.
— Извиняюсь за глупый вопрос, но как ее зовут-то? – своевременно вспомнив о том, что еще почти ничего не знаю о напарнице, я решаю выяснить все у лидера оборотней.
— Вика.
— А лет ей сколько? – этот вопрос, пожалуй, интересует меня сильнее всего, и я подаюсь вперед в ожидании ответа.
— Только не пугайся. Ей семнадцать, — Дэн внимательно наблюдает за моим медленно вытягивающимся лицом, одной рукой теребя ворот своей спортивной кофты.
— Семнадцать чего? Десятков лет? – не верю я в свою пугающую догадку. Хоть убейте.
— Нет, — волчара чуть прищуривает желтые глаза, слегка нахмурив брови и подобравшись, как будто для прыжка.
— Не понял.
— А что тут понимать? Семнадцать ей.
— …, — мне даже сказать на такое заявление нечего. Да Пес же младенец!
— Не делай такое страшное лицо, — хмыкнув, ехидно замечает Дэн, расправляя довольно широкие плечи.
— Да я просто слух один вспомнил. Говорят, она два года назад размазала по асфальту группу высококлассных бойцов от куе-джин. И сделав простые подсчеты, осознаю, что это не может быть правдой, — внимательно слежу за выражением лица собеседника, улавливая малейшее проявление эмоций.
— Какая точная, однако, формулировка: «размазала». Там ведь действительно один фарш был, — Дэн как-то судорожно откидывается на кресло и начинает внимательно изучать свои джинсы, делая вид, что ляпнул на них мороженым.
— Что? — как ребенок в пятнадцать лет сумел совершить подобное, черт побери?!
— Первые четырнадцать лет своей жизни она прожила, как обычный человек. Мы обнаружили ее тогда, когда Вика первый раз приняла вид одной из своих ипостасей, но оформить ее документально в качестве одной из нас не успели. Вероятно, куе-джин желали достать ее для своих опытов, ведь если бы они поймали ее и привезли к себе, то мы бы ничего не смогли сделать.
— Потому что она – мутант, и не принадлежит ни к одной из рас.
— Именно. Я нашел ее, всю в крови, как своей собственной так и чужой, стоящей посреди переулка, огороженного одним из ментальных куполов этих уродов. Вика убила их, при том, что в ее животе находились шесть зарядов дробовика. Честно, не хочу вспоминать об этом, ее состояние тогда…, — оборотень вздрагивает, сжимая руки, лежащие на столе, в кулаки.
— Это ей снится, — внезапная догадка, посетившая мою голову, заставляет меня похолодеть от ужаса.
— Полагаю, да. Но не вздумай жалеть ее.
— Почему? – сочувствие к напарнице уже закопошилось где-то внутри меня.
— Во-первых, ей и без того то происшествие приходит в кошмарах, не хватало еще, чтобы ее напарник своим отношением напоминал девочке об этом. А во-вторых, когда ты видишь Вику, замечаешь что она сильно этим терзается? – Дэн, слегка улыбаясь, потягивается и поднимается, демонстрируя свой рост под два метра.
Полуприкрыв глаза, я вижу лицо вернувшегося Пса и понимаю, что чувствую к ней явно не жалость. Скорее, уважение.

Ответственность
Цепной Пес

На моих губах все еще привкус кофе, на душе тяжело из-за слов Дэна. Шумный проспект с множеством гудящих машин смердит бензином и выхлопными газами, заставляя меня морщиться. На раскаленном асфальте при надавливании остаются следы, люди, идущие мимо меня, изнемогают от несусветной жары.
Я-то надеялась на заслуженный отдых, но им пока и не пахнет. Обстановка накаляется, и никто не знает, что выйдет из всей этой кутерьмы.
— Вика, может, прокатишься? — я неспешно шагаю вдоль дороги, настырный упырь идет позади меня, ведя за собой байк.
— Нет. Я теперь и на эскалаторе-то побоюсь ездить, не говоря уже о более быстрых видах транспорта. И все из-за тебя.
Тишина длится несколько десятков секунд, после чего Ян наклоняется через мое плечо и противно тянет:
— Ну~у Ви~ика.
— Нет, — мне приходится резко дернуться, чтобы избавиться от наглого вторжения в личное пространство.
— Ну...
— Сказала же: нет! — я резко оборачиваюсь, уже занося руку для удара. Но упырь, легко увернувшись, быстро садится на мотоцикл и скрывается из виду, оставляя после себя облако пыли.
Мне ничего не остается, кроме как, чертыхнувшись и чихнув, пойти домой.

Темная прихожая радушно приветствует меня тишиной и оставшимся запахом Яна. Прикрыв за собой дверь и искренне надеясь, что упырь вернется еще не скоро, я начинаю раздеваться. На низенькую деревянную тумбочку летят ключи и кофта, кроссовки также отправляются в полет. Как же я устала. Без сил падаю на диван, почти сразу же отключаясь.

Меня будят громкие трели дверного звонка, и я обнаруживаю себя заснувшей в крайне неудобной позе. Мышцы затекли ужасно, шея напрочь отказывается поворачиваться, где-то в лодыжке стреляет. Я на ощупь бреду открывать, думая о том, как бы пострашнее расправиться с нарушителем спокойствия.
— Что надо? — грубо спрашиваю я, едва успев распахнуть дверь. На пороге стоит Ян с виноватым выражением лица и протягивает мне шоколадку.
— Ты не злишься? — осторожно интересуется он, безропотно отдавая мне вкуснятину. Приходится призадуматься, что же мне ответить. Ведь вроде как ронять лицо в глазах напарника...ну как это, прощение за шоколадку?!
— Нет, не злюсь. Но ты меня разбудил.
— Прости, — упырь довольно улыбается, расправив плечи и хитро глядя на меня.
— Так что надо-то? — я немного подвигаюсь, пропуская его внутрь. И все-таки надо будет сказать Дэну все, что я думаю о его затее поселить напарника на какое-то время ко мне.
— Пообщаться с тобой вдруг захотелось, — охотно делится Ян, сбрасывая обувь. От одежды вампира явственно пахнет девушками, сразу несколько разных ароматов. Бабник. И что в нем находят? Я украдкой оглядываю своего напарника. Широкие бриджы, черная свободная футболка, напульсники на обоих запястьях, белые кроссовки и чуть прищуренные синие глаза. Что в нем привлекательного? Нет, конечно, у него изящный, чувственный изгиб шеи и по-кошачьи грациозные движения, но этого же недостаточно. Правда, у Яна еще лицо миловидное и голос приятный, низкий такой, бархатистый. Но все это ни в коем разе не перевешивает его отвратительного характера и привычку выводить меня из себя!
— А что у нас поесть? — радостный возглас упыря возвращает меня к реальности. За все время, пока я размышляла, тот уже успел разуться и пройти на кухню. Проглот. Да еще и неряха. Свои вещи постоянно разбрасывает, не убирает за собой никогда, крошит везде.
— У нас, — выговариваю я с нажимом на последнее слово. — Ничего.
— Как ничего? В холодильнике плов стоит! — глазастый, однако. Все, теперь мне ужинать нечем. Это прожорливое создание без зазрения совести все съест и не подавится же.
— Чтоб ты подавился, — скрестив пальцы, все же тихо желаю я.
— Ты что-то сказала?
— Нет, — тяжко вздохнув, я направляю свои стопы в зал, надеясь подремать-таки. Мой напарничек почти всю прошлую ночь не давал мне нормально поспать, то и дело заезжая острым локтем в ребра.
На этот раз я устраиваюсь как можно комфортней, блаженно прикрывая глаза. Мне уже начинало что-то снится, когда я чую Яна совсем близко. Вздрагиваю и открываю глаза, резко приняв вертикальное положение, от чего тут же закружилась голова.
— В чем дело? — обиженно поджав губы, спрашиваю я. Чертов упырь, даже отдохнуть спокойно не дает. Ян же, сложив руки на краю дивана, внимательно меня рассматривает, как-то умиленно улыбаясь.
— Расскажи мне что-нибудь, — просит он, присаживаясь рядом и нахально отодвигая меня чуть в сторону.
— Что именно? — я даже злиться уже не могу на него. Да и как, когда парень так блаженно щурится, устраиваясь на моих ногах поудобнее?
— Скажем, я еще практически ничего не знаю о оборотнях, хотя на них работаю, — наконец-то перестав ерзать, вампир с любопытством смотрит на меня.
— Что именно ты хочешь знать? — устало повторяю свой вопрос, молясь про себя, чтоб от меня отстали в конце концов.
— Что знаешь ты.
Глубоко вздохнув, я пытаюсь упорядочить свои мысли, чтобы сформулировать четкий ответ.
— Слушай. В основном оборотни живут где-то подальше от цивилизации, разбиваясь на стаи. У каждой есть вожак, которого назначают сами же волки. Выбранные иногда собираются вместе, чтобы поделиться новостями и избрать, в свою очередь, представителя. Области различны, но обычно на такой совет приходит около десяти оборотней. Вновь избранные появляются на еще одном сборе, и так доходит до лидера всех оборотней, к нему поступает вся накопившаяся информация. В принципе, в такой системе нет ничего необычного, если не приминать во внимание отношение волков к власти: они считают ее в первую очередь тяжелой ответственностью, и никогда не бывает выскочки, к ней стремящегося. За редким исключением.
— А их способности?
— У оборотней бывает две или три ипостаси. Человеческая, волк и что-то промежуточное между ними, эта ипостась доступна не всем. Также они способны брать энергию от природы и направлять ее на свои нужды. А уж как кто этой энергией может распорядиться, зависит от личных качеств каждого представителя этой расы. Доволен? — ехидно интересуюсь я, наблюдая за призадумавшимся Яном сквозь полуприкрытые веки.
— Почти ничего не понял, — жалуется тот, повернувшись ко мне.
— Я все рассказала. Что не дошло — твои проблемы, — цинично замечаю я, сталкивая упыря со своих ног. Уже давно хочу спать, и, если он снова мне помешает, врежу.
Видимо, разгадав мои кровожадные намерения, напарник молча встает и удаляется. Судя по всему, решил заесть свое горе пловом.
Грохот с кухни свидетельствует о том, что Ян опять уронил мои магниты с холодильника. Если разбил, то я за себя не ручаюсь.

Кое-как мне все же удалось уснуть, да и то только потому, что напарник вовремя вспомнил о назначенном им свидании и умчался. После него в квартире повис запах женского парфюма, бензина и его самого. Все никак не могу привыкнуть к тому, что теперь я работаю не одна, а в паре.
А магнитик он все-таки разбил. Даже осколки за собой не убрал, и так спешно умотал судя по всему именно для того, чтобы избежать моего справедливого негодования. Ругаясь про себя, я меланхолично сгребаю останки моего любимого сувенира в совок, рисуя в воображении страшные картины расправы над Яном. От сладких грез меня отвлекает телефонный звонок Дэна.
— Алле, — хмуро уведомляю я собеседника о том, что на связи.
— Привет. Можешь заехать ко мне?
— Теоретически – да, — как же мне лень куда-то добираться по такой жаре. Но начальнику же не откажешь. Да и по тону понятно, что разговор важный.
— Замечательно. Жду.
С тяжелым вздохом положив трубку, возвращаюсь к прерванному занятию. На часах уже шесть, стало быть, добираться будет весело. Пробки.

Как я и думала, приезжаю я на место встречи только через несколько часов, хотя вышла почти сразу после звонка. Дверь мне открывают, не дождавшись стука, и чуть ли не за шкирку втягивают меня внутрь.
Оборотень встревожен, это видно сразу по слегка горящим желтым глазам, постоянно раздувающимся ноздрям и крепко стиснутой челюсти. Безапелляционно протолкнув меня в спальню, Дэн усаживает меня на кровать. Разговор будет тяжелым, но прежде надо ему кое-что сообщить.
— Меня упырь достал, — мгновенно перехожу я к сути своей проблемы. – Он ведет себя хуже ребенка. Когда ты его отселишь наконец-то?
— До вашей с ним миссии он поживет у тебя. За время выполнения задания найдем ему жилье, — не поняла. Какая, черт возьми, миссия вместе?!
— Он же не обучен совершенно! – начиная злиться, я вскакиваю с места.
— У нас нет выбора, — Дэн, поморщив орлиный нос с небольшой горбинкой и нахмурив брови, смотрит мне прямо в глаза. Для этого ему, стоящему напротив меня, приходится даже немного наклониться. Дядя Степа, чтоб его.
— Что значит «нет выбора»?! – кажется, еще немного и я действительно сильно разозлюсь. Я понимаю, что, скорее всего, у оборотня и в самом деле нет выбора, но мои эмоции хлещут через край. Мне необходимо железнобетонное обоснование решения лидера.

Дэн

Вика стоит, сжимая крохотные кулачки в обрезанных черных перчатках, и нехорошо щурится, глядя на меня.
— Послушай меня внимательно. Виталий доложил, что если кто-то из оборотней пойдет на миссию, то слишком велик риск. Ты же всеми без исключения воспринимаешься как обычный человек. А Ян – вампир, и у него свои решения данной проблемы, неучтенные куе-джин.
— Если у него вообще есть решения, — Пес презрительно кривится, отворачиваясь к огромному окну в полстены, и ее лицо освещается закатным солнцем. Упрямое создание.
— В конце концов, он — аристократ. Их всех обучают по высшему разряду, а твоему напарнику еще и известны некоторые заморочки других кланов.
— Это будет его первая миссия. Ян еще ни разу даже не сражался по-настоящему, — девушка произносит это обиженно, поджав пухлые губы с опущенными вниз уголками. – Ты же понимаешь, что в таком случае ответственность за его жизнь целиком и полностью на мне. Да и потом, ни упырь, ни я не сможем достать интересующую нас информацию из-за банального языкового барьера.
— С вами пойдет еще один человек, — надо это сказать. Надо. Но как не хочется, она же распсихуется по-страшному.
— Человек? – Вика выговаривает это нарочито медленно, разворачиваясь ко мне. Радужная оболочка ее глаз закрыла белки, а зрачок стал вертикальной узкой щелкой. Тело же меленько так подрагивает, значит, она в бешенстве.
— Да. Ведьма. Сознание, третий уровень, — остается сказать девушке главное. То, что Аня, та самая одаренная, также впервые идет на задание. Если подпишется вообще на все это.
— А поподробней? – собеседница сохраняет обманчивое спокойствие, то и дело переводя дыхание в попытке угомонить свою злость.
— Девушка в этом году заканчивает колледж, — все. Чует мое сердце, будет скандал. Даже мне самому странно, что я безоговорочно доверяю самые сложные и опасные миссии этому ребенку с неустойчивой психикой.
— Ты хоть понимаешь, что я несу ответственность уже не только за упыря, но и за девчонку? – она присаживается на край кровати, нервно расправляя складки на белой футболке с рисунком. Низкий лоб девушки перечерчен глубокой морщинкой из-за сведенных бровей, искусанные губы поджаты. Смотрит она на меня так, что сквозь землю хочется провалиться. Или же отвернутся хотя бы, делая вид, что любуюсь картиной на стене.
— У нас нет выбора. Пойми, — знаю же, что прекрасно осознает неизбежность грядущего задания и его важность. – Ян со своим сдвигом на байках – отличная приманка, а ты будешь контролировать действия девчонки. В остальном схема та же.
— А как насчет того, чтобы хоть чуть-чуть обучить Яна? — Пес, продолжая хмуриться, нервно барабанит вытянувшимися и заострившимися ногтями по спинке кровати.
— Времени нет. Ты же знаешь, что в таких делах нельзя медлить. Там творится что-то очень интересное, и, если не успеем, можем впоследствии сильно пожалеть, — я меряю комнату шагами, кружа как ворон над свежим трупом.
— Ладно, — бросает Вика, поднимаясь и пытаясь обогнуть меня сбоку. Я легонько придерживаю ее за локоть, после чего осторожно прижимаю вспыльчивое существо к себе. Несмотря на то, что она ребенок, что еще плохо пользуется своими силами и почти не владеет собой, я ей доверяю. Потому что Пес обладает непоколебимой силой воли, а самое главное – желанием жить.
— Ты так специально сделал, чтобы я себя совсем гномом почувствовала? – ехидно интересуется Вика, уткнувшись аккуратным курносым носом мне в живот.
— А как же, — охотно соглашаюсь я, ощущая неимоверное облегчение. Остается последнее. – Знаешь, у меня тут такая проблема нарисовалась…
— Что опять?
Миссия
Ян

— А ты-то зачем с нами пошел? – ворчливо интересуется Вика у Дэна, ползущего первым.
Вообще-то прокладывать себе путь по вентиляционной шахте не входило в наши планы, но в одной из комнат находится слишком много камер. Велик риск того, что нас заметят, поэтому мы и решили обойти эту опасность. Здесь безумно грязно, да оно и неудивительно, ведь здесь ни в жизнь не убирались. Кому оно надо?
— Потому что я знаю о внутреннем устройстве здания, — спокойно поясняет оборотень, меланхолично раздвигая слишком узкие для него стенки шахты, сминая жесть и кроша бетон, находящийся за ней. На в обилии налипшую повсюду пыль он совершенно не обращает внимание.
Я не вижу лица девушки, так как лезу последним, но уверен, что сейчас она нехорошо щурится, слегка поджимая губы. Пес-то чистоплюйка, ей скорее всего очень даже неприятно.
Наконец-то благословенный звук вылетающей решетки на выходе из шахты, и мы выбираемся из тесного и неудобного прохода. Он действительно крайне узок, только миниатюрный Пес спокойно пролазила. Даже мне, тощему как селедка, пришлось изворачиваться, несмотря на то, что Дэн неплохо его расширил.
Помещение, в котором мы оказываемся, достаточно просторно. Камеры заблаговременно отключены, и их мигающие красные глазки теперь не опасны для конспирации. Темнота, царящая в комнате, нам не помеха. Но, представив, как во тьме зажглись три пары глаз – зеленые, желтые и красные, мне становится смешно, и тишину нарушает мой сдавленный смех. У всех вампиров при использовании своих способностей глаза ярко-алые, и сейчас наша троица прямо как светофор. Тем временем мои соратники подкрадываются к огромному вроде бы шкафу с множеством ячеек.
— Какая? – тихо спрашивает Пес у оборотня, совершенно игнорируя мои смешки.
— Седьмая слева, пятая снизу, — так же почти неразличимо выговаривает тот, не обращая на меня никакого внимания. Даже обидно немного становится.
— А-а-а-а! – ох, черт. И кто сюда мог забрести в столь поздний час? Кажется, какая-то юная и аппетитная, если судить по запаху, леди и пара охранников. Пространство разрезают пули, выпущенные наугад и никому не причинившие вреда.
Мои уши улавливают резкий шум от разнесенной вдребезги дверцы той ячейки, за содержимым которой мы и пробрались сюда.
Одновременно газуем, Вика, несущаяся первой, пытается вынести толстенную стенку в узком коридоре, но та просто не сдается. Общими усилиями кое-как создав пролом, мы поспешно драпаем, все как один ощущая охранников за спинами.
Вспыхнувшие внезапно лампы на какое-то мгновение слепят, но меня за шкирку подхватывает оборотень, не сбавляя в скорости. Удивительно, как моя напарница ведет нас и не плутает в столь хитром лабиринте из маленьких комнаток и коридоров.
Все втроем – я, громко возмущающийся от такого невежливого обращения со своей аристократичной персоной, сосредоточенная, серьезная Вика и хладнокровный Дэн – оказываемся на улице, в очередной раз попросту выломав стену. Как я успеваю заметить, мы в крошечном темном переулке, где даже двое с трудом разминутся. За жалкие секунды мы взбираемся на крышу близстоящего дома, видя жуткий переполох в только что покинутом нами здании.
— Ян, хватит орать как потерпевший, — довольно резко бросает девушка, останавливаясь, чтобы сориентироваться.
— Поставь меня! – немного истерично требую я у Дэна, ибо до сих пор свисаю, как позавчерашняя лапша, с его широкого плеча.
— Успокойся, — не теряя своего убийственного флегматизма, просит оборотень, даже не взглянув на меня.
— Заткнитесь. Оба. И вообще, упырь, ты даже не смей возникать. Во всем происходящем
виноват ты, — ничего себе заявление, черт побери.
— Я?! Я!? Да я тут совершенно ни причем! Где тут ты увидела мою вину? Я, что ли, потерял ключ от банковской ячейки и спохватился так поздно?! – моему праведному негодованию нет предела. Я даже умудряюсь слезть с Дэна, выпрямившись и глядя в глаза Псу.
— А кто предложил ограбление? – холодно интересуется девушка, скрестив руки на груди. Оборотень, стоящий справа от меня, обличительно тыкает пальцем в мою сторону, делая невинное выражение лица.
— Ну, так ведь срочно же надо… если бы законным путем пошли, в срок бы не успели, — как-то чересчур быстро сдувается мое негодование, и я начинаю изучать гуталин под ногами на крыше.
— Да ладно, все равно не поймают, — нарочито оптимистично улыбается Дэн, тем не менее на всякий случай взглядом выискивая себе пути к отступлению. Чует мое сердце, что этот самый путь нам очень даже пригодится.
— Убью. Обоих, — свистящим шепотом сквозь зубы обещает Вика, сжимая кулаки и раздувая ноздри. Я и оборотень синхронно переглядываемся и одновременно бросаемся наутек.
Вот так мы и убегаем от полиции, чьи сирены подхлестывают нас куда лучше всяких там призов в соревновании. Но больше всего я и горе-начальник стараемся из-за бесшумной тени разгневанной напарницы за нашими спинами. Я перепрыгиваю с одной крыши на другую, как-то отстраненно думая: «Смеху-то будет, если следователи выяснят, что Дэн сам себя ограбил».
А вообще, за оборотнем и вампиром погонишься, ни одного не поймаешь. Но ночевать мне приходится у волчары.

Цепной Пес

Естественно, ночевать Ян не пришел. И я даже не знаю, радоваться этому или нет, потому что мне опять снились кошмары. В итоге я всю ночь провела на подоконнике с чашкой кофе, глядя в ночное небо без звезд.
И, конечно, сейчас я чувствую себя просто отвратительно, постоянно зевая и роняя все, что ни возьму. А ведь сегодня знакомство с этой ведьмой, да и напарнику надо рассказать про нашу с ним миссию.
Нашу с ним. Так странно, что теперь я не одна, и за моей спиной будет находиться некий безалаберный субъект. В принципе, я понимаю, почему его сделали моим напарником, но до сих пор не могу принять этот факт.
Тяжко вздохнув, я ставлю опустевшую кружку в раковину, чуть было не промазав, и иду в ванную. Надо хоть душ принять, а то в таком состоянии я почти ни на что не способна.
Встречу с упырем назначили еще вчера, а звонить, чтобы отложить ее, я не собираюсь. Надо поскорее завершить эту прелюдию, и без того чрезмерно затянувшуюся.

Я даже не опоздала. Ну, почти. Подумаешь, каких-то два часа? А Ян от злости уже круги мотает вокруг небольшой уютной беседки в парке, где мы сможем поговорить спокойно. Могли бы, если бы не моя злость на него и его злость на меня.
— Где тебя черти носят?! – упырь раздраженно шипит, едва меня завидев. Что поделать, если я в ванной заснула. Сам виноват. Парень в своей любимой черной футболке и джинсовых бриджах, уже порядком набивших мне оскомину, что опять-таки вызывает во мне раздражение.
— Задержалась немного, — холодно бросаю я в ответ, давая ему понять, что тоже не в самом хорошем расположении духа. Даже для того, чтобы одеться нормально, не было ни сил, ни настроения. Вот и сижу теперь с растянутых спортивках и майке с дурацким рисунком. – Дэн тебе сказал?
— Про миссию? Да, — Ян присаживается на скамейку и демонстративно начинает смотреть в сторону, делая вид, что его весьма занимают розовые кусты неподалеку.
— Отлично, — с тяжелым вздохом я опускаюсь рядом с ним, понимая, что не могу устраивать скандал и разбор полетов. Глаза слипаются, веки как будто окаменели, и тело напрочь отказывается слушаться. Последствия вовсе не бессонной ночи, я способна не спать несколько суток подряд абсолютно спокойно, а снов. Чудовищных и выпивающих из меня все соки.
— С тобой что? – напрягшись, интересуется напарник, с подозрением глядя на задремавшую меня.
— Все в порядке, — бурчу я в ответ, осознавая, что поспать не получится.
— Как-то не вериться, — Ян наконец-то поворачивается ко мне, скрипнув бежевыми досками скамейки.
— Ну не верь, — лениво отвечаю я, вытягивая ноги и изо всех сил сдерживая зевоту.
— Поехали, что ли? – глубоко вздохнув и видимо решив не трогать меня, вампир поднимается и протягивает мне руку. Изящная ладонь и удивительно узкое, утонченное запястье. Парень весь такой, утонченный и изящный, как фей из сказки. Только вот мне совершенно не до любования им, так как мне прекрасно известен его характер. Я даже думать о нем, как о предмете каких-либо романтических чувств не могу. Мы же друг друга при таком раскладе в гроб вгоним. Нет, спасибо.
Помедлив, все же вкладываю свою руку в его и позволяю буквально дотащить меня до дороги, где стоит байк. Стоп.
— Я на нем не поеду! – мгновенно стряхнув с себя оцепенение, испуганно произношу я. Ибо свежо предание.
— Да ладно тебе, — хитро прищурившись, хмыкает Ян, с любовью проведя рукой по сияющим на ярком летнем солнце бокам.
— Не поеду, — упираюсь я, пытаясь вырваться из железной хватки упыря, держащего меня за талию.
— Ладно, — спустя пару минут напряженной борьбы вампир сдался и отпустил меня на свободу. – Расскажи мне про ведьм, пока я не уехал.
— Хмм, — я тщательно стараюсь поймать убегающую мысль за хвост, но выходит из рук вон плохо. Наконец, собравшись с мужеством, кое-как формулирую свое представление об этих странных людях:
— Ведьмы бывают двух сортов-видов: Природа и Сознание. Тут, я полагаю, пояснять ничего не надо, — дождавшись утвердительного кивка, я продолжаю. – Вообще их принято делить на три уровня, но это все весьма условно. Скажем, насчет Сознания – Дэн как-то сравнил их с тремя учетками пользователей на компьютере. Есть новичок, есть продвинутый пользователь и также что-то вроде администратора. Естественно, здесь немало от самого компьютера и системы на нем зависит, но принцип тебе, думаю, понятен.
Ян, нахмурив брови, тяжко задумывается, пытаясь хоть что-то сообразить. Понятное дело, что из меня сейчас не очень хороший рассказчик, ведь я чувствую себя на редкость отвратительно.
— Ничего не понял, — спустя какое-то время честно признается напарник, поджав тонкие, почти бескровные губы. Дежавю?
— Твои проблемы, — устало отмахиваюсь от него я, после чего вдруг вспоминаю то, что уже давно хотела узнать. – Расскажи мне про вампиров.
Из путаных получасовых объяснений я вылавливаю совсем немного информации. Оказывается, социальная структура вампиров не имеет ничего общего ни с феодализмом куе-джин, ни с нашей системой.
За каждым кланом закреплена определенная область, во главе которой обычно стоит именитая семья вроде родни Яна. Кланов всего четыре, и территории поделены между ними приблизительно поровну.
Семьи являют собой исполнительную и судебную власть, законодательная же сосредоточена в руках Совета Старейшин – сильнейших упырей.
Вот, в общем-то, вся полезная информация, что узнаю из разговора с Яном. Надо сказать, что объясняет он все еще хуже, чем я.
— Ладно, — загрузив многострадальное сознание кипой ненужных слов в надежде все же в них разобраться, я решаю поехать к Дэну. Встреча с ведьмой совсем скоро, и опоздать на нее также, как к Яну, я не могу. Необходимо срочно поймать такси.
— Эй, ты куда? – явно расстроенный моим пренебрежительным к нему отношением, напарник ловит меня за локоть. – Я еще кое-что хочу спросить. Почему ты ведешь себя так?
— Как так? – я нервно дергаюсь, слыша в его обычно насмешливом голосе непривычные серьезные нотки.
— Почему ты не можешь расслабиться и просто наслаждаться жизнью, грузишь себя несуществующей ответственностью? – Ян обеспокоенно заглядывает мне в глаза, и я жалею, что не одела кепку.
— О чем это ты? – старательно отводя взгляд, вопрошаю я.
— О том, что ты ведешь себя хуже ребенка, — безжалостно произносит вампир, отпуская мой локоть и поворачиваясь ко мне спиной.
— Тебя это волнует? – начиная раздражаться, я ощериваюсь в оскале, прожигая взглядом его выпирающие лопатки.
— Я твой напарник, в конце концов. Имею права на беспокойство о тебе, — издав тяжелый вздох, парень вальяжно проходит к своему обожаемому мотоциклу, как обычно сутулясь.
— Спасибо. Не нуждаюсь, — выражение моего лица говорит само за себя. Мне и впрямь совершенно не нужно его псевдо-беспокойство.
— Глупый ребенок, — фыркает Ян, садясь на байк и заводя мотор. Спустя несколько секунд он резко газует с места, обдавая меня пылью и вонью, заставляя кашлять и чихать.
— Ян! – с моих губ слетает рык, но поздно. Упырь уже с громким ревом мотора несется по парковым дорожкам, сгоняя голубей с их насиженных мест.
Получит. Точно.