***
Вода плещется у моих ног, облизывая лодыжки и щекоча пальцы. Ветер шелестит волосами. Красивая смерть – на закате. Вода реки алая, как кровь. Жаль, я не смогу окрасить ее свое, еще более алой. Сейчас я просто намерен идти вперед. Для меня ничто – просто взять и уйти в волны. Это достойная смерть. На нее может пойти только смелый человек, действительно решивший умереть. Я такой. Я смогу вдохнуть воду и умереть быстро. Я захлебнусь. Я буду идти, пока не потеряю сознание, уходя все дальше и дальше от берега в воду. Сейчас  я приношу себя в жертву воде.
- Порадуйся, водный бог, - улыбаюсь я. – Дано в твою армию не вступали добровольцы.
Я смотрю на солнце, плавно уплывающее за горизонт. Я делаю шаг, потом еще один. Я уходу в воду вместе с солнцем. Я – и есть солнце. Я его отражение в воде. Еще три шага. Мучительно медленно. По колено, потом по пояс. Вода холодная, ноги немеют. Но это не столь важно, так даже лучше. И вот вода уже по грудь.  Одежда холодная, и тело быстро остывает. Думаю, моя кровь остынет еще до того, как я умру окончательно. Вода по шею, делаю еще один шаг и ныряю с головой. Я даже не делаю прощального  глотка воздуха. Мне это не нужно. Удивляюсь самому себе – такое ощущение, что мне и не нужен воздух.
Вода отлично разносит звук, поэтому я отчетливо слышу шум шагов и плавный нырок под гладь воды. Я оборачиваюсь и вижу силуэт. Грудь сдавливает от нехватки кислорода. Я не хочу, чтобы он сейчас вытащил меня. Последняя надежда – вдохнуть воду. Тогда мне уже ничего не поможет. Ну, или почти ничто. Я открываю рот и чувствую, как вода заливается внутрь меня. Невольно я хватаюсь за горло, зажимаю рот. Что я делаю? Что делает мое тело? Почем оно еще цепляется, когда душа уже смирилась? Сознание уплывает от меня, глаза закрываются. Теперь все кончено. Все в порядке.
Неожиданно я просыпаюсь. Жадно глотаю ртом воздух, непроизвольный кашель выводит наружу остатки воды из моих легких. Я лежу на песке, на грязном пляжном песке. Солнце уже закатилось, так почему я все еще жив?
- Придурок, - произносит он. – Я еле-еле успел.
- Как ты узнал, что я здесь? – спрашиваю я. – Стоп, нет, гораздо важнее… почему я еще жив?!
Я резко сажусь на песке, но быстро опускаюсь обратно из-за сильного головокружения. Все тело ноет. Так близко я еще никогда не был.
- Я вытащил тебя, - вздыхает он, стаскивая с себя футболку и выжимая ее. – Я увидел тебя, вспомнил договор и решил проследить. В принципе я хотел узнать, где ты живешь, поэтому и пошел следом. Но ты пришел на пляж. Сначала я думал, что ты всего лишь решил искупаться на ночь глядя. Какой же я наивный. Я думал, что тогда ты пошутил, говоря что намерен уйти из жизни. Когда я сообразил что к чему – сразу кинулся тебя вытаскивать. Жаль, что ты наглотался воды. Мне пришлось делать тебе искусственное дыхание. Раньше я практиковался на манекене в кружке ОБЖ-шников, так что не обессудь, если я тебе слишком сильно жал на грудь. Я так перепугался, что плохо себя контролировал.
- Ты что, дотронулся до моих губ? – встал в ступор я. – Кто тебя просил, блин!!! Я же… я же…
- Да ты же, ты же, - передразнил он меня. – А что мне оставалось делать? Я не хотел, чтобы ты умер. Думаешь мне самому приятно было с тобой… ну… это самое… почти целоваться…
- Ты… ты… - сжал кулаки я. – Да ты хоть знаешь, что натворил?
- Что? – удивился он. – Только не говори, что это был твой первый раз, и все такое.
- Черт, я даже не помню, как это случилось, - помотал головой я. – Блин, ну почему именно ты. Я же даже имени твоего не знаю.
И тут, словно на меня снизошло озарение, я вспомнил как в полусне открыл глаза и увидел его лицо, почувствовал его губы. Я сразу налился краской, подумав, что лучше забыть это поскорее. Но неожиданно он сказал:
- Извини. Хотя это хорошо, что ты этого не помнишь. Все-таки получить свой первый поцелуй от мужчины – это не очень хорошо. Но ты сам в этом виноват.
- В конце то концов какая разница, - мотнул я головой. – Хотел же невинным умереть. Ну да ладна. Мой мозг чист и невинен, как мозг младенца. И… блин…
Я развернулся и пошел к выходу с пляжа.
- Не иди за мной, - кинул я ему. – Оставь меня в покое.

***
- Располагайся, - небрежно говорит он, затаскивая меня в свою квартиру. – Блин, ну и воняет от тебя. Быстро мойся, чертов придурок. Я не хочу чтобы весь дом провонял бензином, или чем ты там облился?
- Хорошо, - киваю я. – Но учти, у меня еще целых две попытки.
- Только не сегодня, пожалуйста, дай мне передохнуть, - вздыхает он. – Иди, вымойся. Возьми мое полотенце, белье и халат. Не нравится – ходи голым и мокрым, я не запрещаю.
Он заталкивает меня в ванную и закрывает дверь снаружи. Раздеваясь я слышу, как он запирает входную дверь. Ключ он скорее всего спрячет. Ну и пусть, мне все равно.
С любопытством осматриваю бритву. Потом мотаю головой и наливаю воды в ванную. Убивать себя почему-то не слишком хочется. Хотя бы сейчас, когда я выжат как лимон. Три попытки для одного дня все же слишком много. Поэтому третью идейку я оставляю на потом. Чисто бытовую идею вскрыть себе вены. Залезаю в горячу воду и обдумываю, что можно с собой сотворить в бытовых условиях. Можно порезаться, можно повеситься, можно отравиться. Еще можно сунуть руку в розетку. Тоже выход. Но не факт, что я от этого умру. Поэтому останавливаюсь на трех первых. Осталось только провернуть все, когда он не сможет мне помочь. Вздыхаю, оттираю бензин. Да уж, он и правда воняет. Меня радует то, что я его смыл. Но свою руку мою осторожно, чтобы не смыть кое-что помимо бензина…
Выхожу из ванной в его плавках и без халата. Открываю дверь и вижу комнату. Он лежит на кровати, положив руки под голову. Я рад его видеть, как никогда рад.
- Что это с твоим телом? – спрашивает он, свесив голову с кровати. – Только не говори что это ты сам себя так разукрасил.
- В точку, - улыбаюсь я. – Ты проницательный.
- А смысл? – спрашивает он хмурясь.
- Хотел смыть с себя твои чертовы руки, - коварно говорю я, слегка вздергивая нос. – И с губ тоже. Видишь, до чего ты меня довел? Чертов спаситель.
- Не понимаю, что такого страшного в поцелуе, даже если он первый? – задумчиво произносит он. – Я много думал об этом, и пришел к выводу, что в этом нет ничего особенного. Я бы даже смог это повторить. Более того, я бы, не поверишь, хотел бы это повторить…
Я остолбенел. Что он такое говорит? Но через секунду понимаю – мое тело не против. Я признал его. Я не хочу больше стирать с себя его прикосновения. Но все равно я не могу позволить ему делать со мной, что ему взбредет в голову.
- Это был мой первый поцелуй, а ты его украл, - фыркаю я. – Подлый вор!
Он встает, подходит ко мне и проводит рукой по моим еще влажным волосам.
- Боже мой, ты ведь на голову меня ниже, - улыбается он. – Тебе хоть лет то сколько?
- Четырнадцать, - буркаю я. – А это так важно?
- Ну все, меня посадят за растление малолетних, - вздыхает он. – Мне уже 18. Кстати, как раз в мой день рождения ты свалился на мою голову. Может ты мой подарок? Хотя вряд ли, больше похоже на наказание. Блин.
Он осторожно обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Его рука глади меня по голове так ласково. Он теплый, теплый и мягкий, как кот. Я потихоньку успокаиваюсь, все мысли уходят далеко-далеко, голова остается чистой.
- Я хочу… - говорит он. – Я хочу чтобы ты не пытался больше уйти.
С этими словами он осторожно, ненавязчиво усаживает меня на кровать. Я даже не замечаю, как оказываюсь головой на подушке. Он нависает сверху и смотрит на меня очень добрыми, полными нежности глазами. Я понимаю, что он собирается делать. От одного осознания этого зажмуриваюсь – мне страшно.
- В поцелуе нет ничего особенного, - говорит он. – Я докажу тебе это.
Наши губы соединяются. Я чувствую его язычок. Это не кажется мне приятным почему-то. Приятно другое – его рука крепко сплетается с моей. Приятно то, что сейчас мы рядом, что сейчас мы вместе, и ничто не может разорвать нашу связь. Но увы, он принимает решение ограничиться лишь поцелуем. Разорвав губы он вздыхает, слезает с меня и, отвернувшись, накрывается одеялом.
- Спи давай, противный мальчишка, бросает он мне. - О твоем поведение мы поговорим завтра.
Я неуверенно вздыхаю, потом поворачиваюсь к нему лицом, утыкаюсь лбом ему в плече и почти сразу выключаюсь. Слишком много для меня всего произошло за столь короткий день.

***
Что спасет меня от самого себя? Что? После того дня я больше не хотел разговаривать. Если я и пытался выдавить из себя слово, то ничего кроме хрипа не получалось. Горло, губы, язык… жалкие предатели. Мое тело будто издевалось надо мной. Оно старо слабым, как из ваты. Хотя… думаю, оно и к лучшему. Я заставил его волноваться о себе. Он, видимо понимая как мне плохо, заботился обо мне и старался как можно больше проводить со мной времени. Ухаживал за мной как за больным. Хотя, наверное, я и правда болен. Я  надоел сам себе. Я в тягость ему. Мне надоело… надоело все.
Лежа в кровати я вдруг начал думать о том, для чего я живу. Наверное, чтобы всем надоедать. Что хорошего я сделал за свою жизнь? Ничего. Одни только гадости. Сначала я решил, что пора бы это прекратить. Как раз его не было дома. Я встал и обыскал весь дом, но не нашел не одного острого предмета. Видимо он все спрятал. Это меня слегка удивило, но я решил, все же не сдаваться. Итак, я нашел что искал.
- Интересно,  они вкусные? – спросил я сам у себя, держа в руках баночку снотворного.
Сначала я хотел одну за другой отправить таблетки в рот. Но что-то меня остановило…
- Я всем приношу только  неприятности, - задумался я. – Мои родители умерли, они больше не причинят мне зла. А этот человек добр ко мне. Я ведь даже не знаю его имени. Он спасал меня от самого себя уже четыре раза. И мы с ним договорились. Если он еще два раза меня спасет я больше  не стану пытаться. Все ведь честно, да? Хотя это так глупо.
Я отложил таблетки в сторону и радостно улыбнувшись, принялся кружиться по комнате, мурлыкая себе что-то под нос. Я танцевал. Просто так. Потому что мне вдруг стало очень хорошо на душе. Хорошо лишь потому, что я вспомнил о  нем.
- Думаю, за те короткие четырнадцать лет, что я живу на этом свете он – самый нежный и самый добрый человек из всех, кого я встречал. Самый-самый.
Наверное, я просто влюбился в него. Кто знает. Кто знает…
Однако я не хочу продолжать надоедать ему.
- Это неправильно…
Таблетки рассыпались по столу. Белые кружечки. Белые кружечки, которые спасают человеку жизнь. В малой дозе они безвредны. Но если принять их все можно умереть. Эти таблетки так похожи на  него. От этих глупых чувств я тоже могу умереть. Я не хочу подвергать его опасности. Мне пора.
Я глотаю таблетки одну за одной, запивая их своими же слезами. И чего они текут из глаз. Мне не должно быть так больно. От того, что я нечем не запиваю, таблетки царапают мне горло. Я морщусь, мучительно сглатываю. Нужно проглотить их все.  Они такие сладкие. Я слегка удивлен. Почему они такие сладкие. Проглотив их все я ложусь  на пол и начинаю ждать. Час, два…
Дверь открывается, и я слышу его голос.
- Я дома!
Не получив никакого от меня ответа он проходит в зал и, смотрит на меня, удивленно хлопая глазами.
- Ты зачем лежишь а полу, простудишься же, - ворчит он. – Дурачина.
Он присаживается рядом со мной на корточки, берет в руки пустую банку снотворного.
- Ты слышал когда-нибудь про эффект плацебы? – спрашивает он. – Хотя ты еще мелкий, с чего бы тебе знать.
Я сажусь и смотрю на него удивленно.
- Я учусь в мединституте и пишу научную  работу про это, - улыбается он мне. – Плацеба – это таблетки-пустышки. Врач говорит что эти таблетки обязательно помогут, пациент верит и выздоравливает. А по настоящему в таблетках нет ничего. Это мел и витамины. В твоем случае – аскорбиновая кислота.
Я в шоке. В накауте. Он что, правда надул меня? Я бессильно открываю рот, пытаясь что-то сказать, но слов  не нахожу.
- Ну, теперь похоже в моем деле продвижение, - смеется он, и я невольно начинаю смеяться с ним. – Смерть от плацебы невозможна. А вот простудиться можно.
Он подхватывает меня на руки и кружит. У меня кружится голова, но я начинаю еще больше смеяться. И почему я так рад, что смерть меня не забрала. И почему я не обиделся на него за эту шутку. Глупую шутку. Жестокий обман, спасший меня в пятый раз. Он относит меня в комнату, разбирает кровать и закутывает в плед как маленького. Я доволен как кот.
- Сделай мне, пожалуйста, какао, - прошу я. – У нас есть молоко?
- Должно быть, - задумался он. – Ну слава богу, ты заговорил. А то я уж думал сводить тебя к психологу. У меня друг на психолога учится.
- Я что для тебя, объект для экспериментов, - надуваюсь я.
- В какой-то степени, - смеется он. – Все мы друг для друга подопытные кролики.
- Значит я здесь поэтому, - опускаю глаза я.
- Нет, вовсе нет, - улыбается он мне. – Ты – мой подарок на день рождения.
Он неожиданно хлопает рукой себе по голове.
- Кстати, чуть не забыл, - он протягивает мне мой паспорт. – Твои документы. Я забрал их. Я поговорил с полицией, они начали расследовать дело твоих родителей. Еще я уговорил их не забирать тебя. Тебе здесь лучше ведь, чем в детском доме.
- Я твой должник, - вздыхаю я. – И чего это ты со мной нянчишься.
- Нянчусь и все, - говорит он. – Может, ты мне нравишься?
Я краснею. Он смотрит на меня непонятливым взглядом. Садится рядом, берет меня за руку.
- Ну и чего ты краснеешь? – он заглядывает мне в глаза. – Что-то не так сказал? Извини.
- Да нет, все нормально, - опускаю я глаза.
Его губы нежно касаются моего виска.
- Точно? – переспрашивает он.
- Да, точно, - киваю я.
- Кстати, ты сегодня провинился, - он склоняется к моему лицу. – Я ведь говорил – еще раз попытаешься уйти не попрощавшись и я лишу тебя кое-чего покруче, чем первый поцелуй.
Я налился краской. Ну конечно же забыл. Ведь это долго меня держало. Я помнил эти его слова и честно побаивался, что так оно и будет. Я сглотнул и посмотрел на него выжидающе.
- Шутка, - улыбнулся он.
Я хлопнул глазами.
- Я пошутил, - беззаботно сказал он. – Я не хочу оказаться за решеткой за растление малолетних.
Он попытался встать, но я схватил его за руку и вернул на место.
- Ты ведь какао хотел? – спросил он.
- Не уходи.
- Глупенький, я через пару минут вернусь, - улыбается он.
- Ты дурак, - буркаю я.
Он встал и направился было на кухню. Но я удержал его другим способом.
- Я тебя люблю.
Эти слова вырвались спонтанно. Он удивленно уставился на меня. Я налился краской и накрылся одеялом с головой.
- Я маленький противный мальчишка, ничего не понимающий во всем этом, - бормочу я. – Это неправильно. Это неправильно. Так быть не должно. Я не должен был этого говорить. Но я по моему влюбился…
Я не знаю, куда деться. Слова будто сами слетают с губ. Все, что я держал внутри себя за семью замками, боялся даже себе в этом признаваться,… все вылилось. В один миг я сказал столько страшных для себя вещей, сколько бы не решился никогда сказать ранее.
- Я наверное тебя обидел, оскорбил, - продолжаю я после паузы. – Ты же парень. Нормальный парень. Ты просто добр ко мне. А я тут тебе такое говорю. Может лучше мне…
Но он не дает мне договорить.
- Глупенький, - смеется он. – Ты такой милый. И такой глупенький. Стал бы я тебя целовать? Стал бы я с тобой так возиться, если бы я не испытывал к тебе никаких чувств.
Я высовываю нос из под одеяло и вижу его лицо совсем рядом с моим. Он осторожно спускает одеяло с моего лица, будто нечаянно проводя рукой кончиками пальцев по моим губам и подбородку. У меня перехватывает дыхание. Он каждый день и каждую ночь рядом со мной, он стал почти родным. Такой близкий и такой далекий. Каждую ночь мне хотелось прижаться к нему поближе, почувствовать тепло его рук на своей спине, но все никак не решался приблизиться. Такой желанный и такой недоступный. Мне всегда хотелось провести ладонью по его лицу, впустить пальцы в его мягкие шелковистые волосы, растрепать их. У него такое красивое лицо и такая мягкая кожа. Но я не решался и на это. Ведь он для меня все. БОЛЬШЕ ЧЕМ ВСЕ.
Наши губы соединяются. Видимо, все мосты наконец рухнули и я наконец получил все, что хотел. Я якорь, прикованный многотонной цепью к многотонной гире по имени...
- Извини, - вдруг отстраняюсь я немного. – Извини. Я живу с тобой уже больше недели. Но…
- Что такое? – удивляется он.
- Твое имя, - краснею я. – Я не могу поверить в то, что я так и не узнал, как тебя зовут.
- И правда, - смеется он. – Я ведь твое только сегодня узнал. Из твоих документов. У тебя красивое имя, Ян.
- У моих родителей была хорошо развита фантазия. По моему даже слишком хорошо. А ты?
- Ну, я не могу похвастаться красотой и необычностью, - смеется он. – Всего лишь какой то Лешка. Леша. Можешь меня так называть.
Он обнимает меня и залезает под одеяло. Я прикрываю глаза. За окном темнеет, зажигаются фонари. Темнота – это ведь хорошо. Я буду не так стесняться как при свете. Хотя наверное я не буду стесняться. Ведь я так давно об этом мечтал.
Его руки скользят по моей коже. Я еле дышу. Это так приятно. Гораздо приятнее поцелуев. Целоваться мне не очень нравится. Прикосновения, легкие и нежные, поцелуи – осторожные. То ли он знает в этом толк, то ли я слишком чувствителен. Скорей уж второе. Мне не много надо для счастья. И для возбуждения тоже. Его ладонь скользит мне под одежду и я просто задыхаюсь. Прикосновения и поцелуи становятся более глубокими, более открытыми, более откровенными. Из губ вырывается стон удовольствия. Не могу больше. Сгребаю тонкими пальцами простыню и поджимаю губы. Его слишком много. Глотаю ртом воздух так, будто пробежал много километров…
- Люблю…  шепчет он мне на ухо, прижимая к себе покрепче. – Люблю и не хочу отпускать.
Его дыхание горячее. Оно щекочет мне ухо. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Ерошу ему волосы и провожу ладонью по лицу. Что же мне делать…